Воскрешение - Страница 36

Спустя примерно десять минут ходьбы самурай повернулся к Олесю и приложил палец к губам.

— Впереди большой просвет, — прошептал он. — Похоже, мы не ошиблись.

Русич поднял голову и увидел, что лес действительно заканчивается. За макушками близстоящих деревьев виднелось голубовато-зеленое небо. Как и на шоссе, деревья на космодроме не росли, а потому лес плавно переходил в заросли кустарника. Это тоже было на руку наемникам. Низко наклонившись, они начали очень осторожно передвигаться вперед. Порой, чтобы не привлечь внимания, солдаты даже вставали на четвереньки. Но вот заросли закончились. То, что увидели земляне, впечатляло и более цивилизованных людей. Космодром был просто огромен. В длину он достигал трех километров, а в ширину не менее двух. Конечно, сейчас все заросло травой, кое-где пробивался кустарник, и тем не менее мощь тасконской цивилизации можно было представить. По краям стартовой площадки располагались ангары, станции слежения, ремонтные базы, гостиницы, рестораны. Спустя двести лет от зданий из бетона, металла, пластика и стекла, некогда радовавших глаз, остались лишь жалкие развалины. Причем сохранились они гораздо хуже, чем в городе. Видимо, взрыв был гораздо ближе. И все же часть строений сохранилась. Одно из них, двухэтажное, узкое и длинное, находилось буквально в ста метрах от разведчиков. Ближайшая к землянам стена рухнула в нескольких местах, образуя довольно широкие проходы.

— Может, зайдем, — предложил Храбров.

— А нас там не завалит? — с опаской возразил Тино.

— Не думаю, зато можно найти что-нибудь интересное. Судя по всему, местные жители все прячут в старых домах, — ответил русич.

Самурай усмехнулся и кивнул головой. Наемники, низко пригнувшись, быстро пробежали к наиболее широкому проему. Осторожно заглянув внутрь, Олесь начал залезать внутрь. Следом за ним вполз Аято. Спустя мгновение напарники очутились в большом зале. С правой стороны было когда-то огромное окно, а слева целиковая стена. Она представляла из себя какую-то причудливую смесь цветов и оттенков. В первые минуты земляне не могли ничего понять. Однако стоило отойти от стены на несколько метров, как цвета начали складываться в прекрасную гармоничную картину. Огромный цветущий город, странные машины, затем люди в скафандрах, улыбающиеся, веселые, и, наконец, могучий космический крейсер, улетающий вдаль.

— Не похоже, чтобы тасконцы очень любили войну, — произнес удивленный японец.

Храбров подошел поближе к панно. Кое-где краска выцвела, обвалилась, местами основа картины, образуя зияющие грязные дыры. Удивительно было то, что хоть это еще сохранилось. Сероватый мох, лианы уже начали покрывать плотным слоем стену. Пройдет еще несколько десятков лет, и от былой красоты не останется и следа.

— Жаль, — негромко вымолвил Олесь. — гибнет то, что создавалось веками. Люди изобретали, строили, украшали — все это превращается в прах.

— Так было всегда, и, наверное, так всегда будет, — ответил Тино. — На смену тасконской цивилизации сюда придет аланская. Тем более, что она родственная. Самое главное, чтобы в живых остался человек…

Закончить он не успел. Где-то совсем рядом, на космодроме раздались странные крики. Земляне тотчас надели шлемы и покрепче сжали копья. Однако нападали не на них. Осторожно подобравшись к окну, наемники выглянул наружу. Примерно в двухстах метрах от них разворачивалась драма. С шоссе, по которому они недавно двигались, на стартовую площадку вышли четыре человека. Внешность их была весьма экзотична. Первым ступил на космодром мужчина лет пятидесяти, с густой седой бородой. Он был не очень высок ростом, но разворот плеч и тугие мышцы показывали необычайную силу. Его одежда состояла из выцветшей куртки с оборванными рукавами, старых, местами разорванных брюк и массивных, достигающих колена, сапог. Следом шла девушка лет двадцати двух. Короткая, но широкая юбка, кожаные наколенники и сшитые из какого-то меха мокасины. Верхнюю часть закрывала ярко-белая рубаха. Последними, то и дело оборачиваясь, двигались два молодых парня. Им, судя по всему, повезло больше и досталась какая-то одежда с древнего тасконского склада. Темно-синие одинаковые рубахи и штаны, перехваченные широким поясом. Когда-то это, наверное, была специальная одежда обслуживающего персонала. На ногах у обоих были странные, грубоватые ботинки.

Вся эта экзотическая группа держала в руках широкие, но не очень длинные мечи. Они шли небыстро, внимательно оглядываясь по сторонам. Однако, несмотря на свою осторожность, люди попали в засаду. Не успела группа пройти и пятидесяти метров по космодрому, как из развалин двух ближайших домов начали выскакивать вооруженные люди. Их оказалось семеро. И если первые хотя бы имели опрятный внешний вид, то эти, похоже, не мылись несколько месяцев, если мылись вообще. Грязные, с длинными спутанными волосами, они довольно профессионально окружили своих жертв. Одежда нападавших была не менее экзотична. Шорты, бриджи, широкие штаны, сапоги, мокасины, ботинки — все это разных образцов и цветов, со множеством дыр и изрядно поношено. Пожалуй, в одном атакующие оказались едины — они были обнажены по пояс, а кожаные ленты крест-накрест, удерживающие металлические щитки и нагрудные бляхи, закрывали их тело.

Как бы там ни было, но земляне сразу почувствовали в них воинов. Пусть внешне комичных, но жестоких, беспощадных и кровожадных. Вдобавок ко всему, наплечники были явно знакомы Олесю и Аято. Точно такие же носили аланцы их группы. Вывод напрашивался сам собой — именно эти люди причастны к гибели предыдущих разведгрупп. Между тем события начали развиваться весьма быстро. Сбившись в плотную кучу, четверо несчастных приготовились сражаться. Однако силы были явно неравны. И нападавшие медленно ходили по кругу, по всей видимости, издеваясь над обреченными. В какой-то момент один из парней в синем бросился вперед, ловко отбил удар воина и вонзил свой меч в грудь врага. Тот рухнул, но и юноша вернуться к своим не успел. Высокий воин с огромным топором в руке сделал неуловимое движение, и бедняга с перебитым позвоночником повалился на землю. Он был еще жив, когда следующий бандит разрядил в него свой арбалет. Первая стрела в горло, вторая — в сердце. Прикончить остальных троих нападавшие не спешили. Они явно растягивали свое садистское удовольствие.